Развитие ветроэнергетики в Украине претерпевает фундаментальные изменения, смещая фокус с традиционно ветреных южных регионов на центральную и западную части страны. Эта тенденция стала одной из ключевых тем на конференции «Энерготех», состоявшейся 18 сентября в Киеве. По словам Николая Савчука, заместителя председателя правления УВЭА по вопросам распределенной генерации, ранее считавшиеся неперспективными для строительства ветроэлектростанций (ВЭС) области теперь становятся центрами новых проектов, запланированных к реализации уже в 2025 году, сообщает украинское издание NV Бизнес.
«Раньше считали, что сильный ветер есть только на юге. Это ошибка. На материковой Украине ветровой потенциал такой же, как в Германии, где активно развивают ветроэнергетику», – отметил Савчук, подчеркнув, что современные проекты теперь сосредоточены в Волынской, Закарпатской, Днепропетровской и Тернопольской областях.
Несмотря на затишье в предыдущие периоды, 2024 год ознаменовался значительным оживлением на рынке. «В этом году в работе находится около 1 гигаватта строительства, из которых до 600 МВт будет завершено, а 200–225 МВт – введено в эксплуатацию», – сообщил эксперт. Эти цифры показывают уверенное движение к национальной цели – достижению 6 гигаватт ветровой генерации к 2030 году, что вдвое превышает плановые показатели для солнечной энергетики. Среди флагманов этого процесса – компания ДТЭК, которая реализует проекты второй очереди Тилигульской ВЭС в Николаевской области мощностью 384 МВт и развивает проекты в Полтавской области на 550 МВт. Важный вклад вносит и отечественный производитель Furlender Windtechnology, релоцированный из Краматорска на запад страны, а также компания «Эко-Оптима», активно строящая объекты на западе.
Эксперт также обратил внимание на серьезное расхождение между официальной статистикой и реальным положением дел в секторе возобновляемых источников энергии. «Таможенная база показывает, что в 2024 году импортировано 1,2 ГВт солнечных модулей, но официально установлено только 800 МВт. Остальные – это модули, установленные для собственного потребления, которые не отражаются в статистике», – пояснил он. Эта «скрытая» генерация свидетельствует о растущем тренде на энергетическую автономию предприятий, которые все чаще комбинируют ветровые и солнечные установки для снижения зависимости от централизованной сети. Переход на рыночные условия также стимулирует развитие ветрогенерации, поскольку высокие цены на электроэнергию делают ее привлекательной для трейдеров и агрегаторов.
Ярким примером такого подхода стала Зборовская птицефабрика, которая еще в 2017 году установила свои первые ветротурбины, а в ноябре прошлого года запустила уже четвертую. Предприятие настолько успешно интегрировалось в энергетический рынок, что его в шутку называют «больше энергетическим, чем птицеводческим». Однако за такими историями успеха кроется системная проблема – отсутствие комплексного подхода к энергообеспечению. «Нужен человек, который будет отвечать за целостную программу. Сейчас все делается реактивно, без стратегии», – подытожил Савчук, упомянув, что даже крупные компании, такие как «Новая Энергия» (проект «Новой Почты»), нуждаются в помощи по управлению разнообразными источниками энергии. В пользу ветрогенерации говорит и ее эффективность в использовании земли: для установки турбины мощностью 2–3 МВт требуется всего 30 соток, в то время как солнечной электростанции для 1 МВт необходимо 1,5 гектара.
